Нужно ли выпускникам детских учреждений постинтернатное сопровождение? И, если да, каким оно может быть в России? «СиД» разбирался в этом вместе с представителями органов опеки, общественными деятелями, работниками НКО и самими детьми.
По статистике Минпросвещения, по состоянию на конец 2020 года в России более 750 учреждений для детей-сирот, в которых воспитывается более 32 тысяч детей. Выходят ли они оттуда готовыми к жизни?
32 тысячи детей находятся в учреждениях для детей-сирот в России по статистике Минпросвещения
Практикующий психолог, сопровождающий психолог программы «Наставничество» БФ «В твоих руках» Евгения Шевченко подчеркивает: юридическая зрелость не равна личностной, психологической и социальной зрелости. Это отмечают не только психологи, но и исследователи физиологии мозга. Например, исследование об особенностях развития лобных долей и управляющих функций показывает, что скачок в структурном развитии мозга происходит в возрасте 16–19 лет, при этом существует значительная вариабельность развития управляющих функций, обусловленная окружением ребенка, мотивацией, культурной средой. В переводе на русский — даже физически наш мозг полностью созревает лишь после совершеннолетия.
Еще сложнее выпускникам детских домов. Из-за особенностей жизни в учреждении часто у них не сформированы необходимые бытовые жизненные навыки: управление финансами, самообучение, общение, установление личных границ. У них возникают трудности в построении личной жизни. По данным последнего исследования фонда «Дети наши», 60% из всех опрошенных респондентов-выпускников не имеют семьи и детей, а 7% воспитывают детей в одиночку.
Организация «Старшие братья старшие сестры» в своем еще не опубликованном исследовании, проведенном среди выпускников детдомов методом полуструктурированного интервью, выявила такие фундаментальные задачи выпускников, с которыми самостоятельно справиться не удается ни сразу после выпуска, ни по прошествии некоторого времени:
Задачи, с которыми сталкиваются совершеннолетние выпускники детдомов, никогда ранее перед ними не ставились. Больше того, вчерашние детдомовцы могут даже не понимать, что такие задачи в принципе существуют.
— Выпускники остро переживают одиночество. Раньше они были окружены большим количеством людей, — говорит куратор-психолог общественной организации «Старшие братья старшие сестры» Вероника Тардова.
— В нашем исследовании дети говорили: «Первое время трудно, потому что тихо». Осознаешь, что ты никому в этом мире больше не нужен. Раньше был воспитатель, теперь его нет.
Вчерашние дети сталкиваются с настоящим страхом. «(Сложно) свыкнуться, что ты одна живешь в квартире. Одиночество это было тяжело, там я привыкла, что вся группа с тобой, там в комнате по 2, 3, по 5 человек, а тут ты одна. Для меня это было страшно, да, первое время мне было очень страшно», — говорила одна из участниц исследования «Старших братьев старших сестер».
Осложняется все непростым психологическим багажом. Евгения Шевченко объясняет, что молодые взрослые с таким опытом отличаются тотальным недоверием или, наоборот, чрезмерным доверием к окружающим, отсутствием самоконтроля и адекватной самооценки, эмоциональной незрелостью, импульсивностью, неспособностью брать на себя ответственность и отказывать. Перед молодым человеком с множеством внутренних противоречий встает масса проблем, сложных даже для обычного взрослого.
В 2016 году в Минобрнауки (с 2018 года из него выделили Министерство просвещения, которое сейчас занимается вопросами детей, оставшихся без попечения родителей) заявили, что только около четверти выпускников из числа детей-сирот успешно адаптируются в обществе.
детей находятся в детских домах России по статистике Минпросвещения
Более актуальную цифру найти сложно: масштабных исследований на этот счет в последние годы не проводилось. По данным фонда «Дети наши», только около 40% выпускников детдомов выходят на связь с представителями организации и готовы рассказывать о своей судьбе.
Понятие постинтернатного сопровождения в России как вид госпомощи сиротам появилось в 2010–2011 годах. Такая поддержка в стране должна быть гарантирована выпускникам учреждений с 18 до 23 лет. Есть определение и для человека, осуществляющего такое сопровождение, — «постинтернатный воспитатель». Требования со стороны государства к нему не такие серьезные, как, например, к работнику органов опеки и попечительства — соискатель на должность «постинтернатного воспитателя» должен предоставить пакет документов, пройти специальную подготовку, заключить договор с организацией, предоставить автобиографию.
Сопровождение для выпускника детдома добровольно — он может заключить с социальными службами договор по личному заявлению. Как правило, это трехсторонний договор между получателем услуги, органами опеки и попечительства и организацией, которая эти услуги оказывает. Организация эта может быть разной — в зависимости от региона. Где-то — Координационный центр по адаптации детей-сирот, где-то — Центр социального обслуживания, где-то — Центр помощи семье и детям. Должен быть составлен индивидуальный план сопровождения, а осуществлять сопровождение могут в том числе специалисты разного профиля: педагог-психолог, специалист по социальной работе, юрисконсульт и т. д.
План составляется исходя из уровня социализации и готовности выпускника к самостоятельной жизни. Как правило, выделяют три типа индивидуальных программ — «адаптационный» для почти готовых к жизни выпускников; «базисный» для тех, кого нужно интенсивно сопровождать; «кризисный» — для выпускников с нарушениями в психическом или физическом развитии.
Примерные планы, программы, порядок сопровождения каждый регион прописывает сам. Кроме ряда федеральных законов, правовым основанием постинтернатного сопровождения являются принимаемые на региональном уровне нормативные акты. В столице, например, еще в 2010 году был принят закон «Об организации опеки, попечительства и патронажа в городе Москве», который и ввел понятие постинтернатного воспитания и должность постинтернатного воспитателя.
Отдельно стоит отметить, что в пункте 59 приложения к постановлению Правительства России № 481 от 24 мая 2014 года говорится в том числе о возможности взаимодействия организаций для детей-сирот с НКО и волонтерами для «обеспечения сопровождения детей…, развития и социальной адаптации детей, подготовки к самостоятельной жизни и оказания детям юридической помощи», что открывает возможность для работы НКО в постинтернатном сопровождении и наставничестве.
В Министерстве просвещения указывают, что программы постинтернатного сопровождения работают почти во всех регионах страны, в 52 субъектах работает сеть ресурсных координационных центров для специалистов, которые занимаются вопросами социальной адаптации. Также в субъектах РФ широко распространены практики индивидуального наставничества в социальной сфере, корпоративного наставничества (помощь в социальной адаптации через профессиональное самоопределение), наставничества на рабочем месте.
Более того, сейчас Минпросвещения совместно с другими федеральными органами разрабатывает законопроект, который должен вывести работу по постинтернатному сопровождению на более системный масштабный уровень — предлагается в том числе распространить уже имеющиеся лучшие региональные практики.
Постинтернатное сопровождение в исполнении государства добровольно — это сразу несколько проектов, которые реализуются параллельно. Так, в Омской области оборудованы пять тренировочных квартир при детдомах. После выпуска совершеннолетним предлагают несколько проектов: например, они могут получить навыки ведения бизнеса; с ними проводят образовательный модуль «Навстречу взрослой жизни», где различные ведомства и госучреждения рассказывают о проблемах, с которыми можно столкнуться за пределами детдома. Также проводится индивидуальное консультирование выпускников, специалисты посещают их по месту жительства, информируют их о возможных льготах и мерах поддержки.
Примечание: Классификация разработана авторами СиД при поддержке фонда «Расправь крылья».
В фонде «Расправь крылья» отмечают: классифицировать постинтернатное сопровождение можно и по другим основаниям. Например, можно разделять виды помощи по порядку ее оказания: заявительный, выявительный или мониторинговый; можно разделить по взаимоотношениям куратора с подопечным — становится ли он равным или выступает в качестве специалиста.
У фонда есть внутренняя классификация видов постинтернатного сопровождения, которую назвали «модели социальной адаптации». В ней учтены разные критерии: возраст выпускника; характер его занятости; срочность оказания социальной помощи; количество проблем, решаемых в рамках модели, — тут их, например, разделяют на комплексные и специализированные (узконаправленные); по характеристике основного процесса социальной адаптации, на который ориентирована модель: формирование, предупреждение, компенсация, поддержка, сопровождение.
«Старшие братья старшие сестры» — пример организации, которая пользуется международным опытом сопровождаемого взросления. Программе Big Brother Big Sister уже больше ста лет, зародилась она в начале ХХ века в Северной Америке, когда судебный клерк понял, что трудным подросткам будет легче выйти на правильную жизненную траекторию, если у них будет человек, заменяющий ему старшего брата или сестру.
Сейчас программа действует во многих странах мира, но стоит понимать, что есть существенные отличия: если в российской действительности она направлена на работу с выпускниками детдомов, то во многих зарубежных странах — на работу с детьми, которые преступили закон, которые выросли в приемных семьях и т. д.
В Израиле тоже есть интернаты, которые, как и в России, разделены между министерствами просвещения и социальных услуг.
— Мы были одной из первых некоммерческой организаций, которая занялась постинтернатным сопровождением в 2000 году, за нами появилось еще несколько, — рассказал руководитель программ развития и подготовки кадров некоммерческой организации Lamerhav Натан Гельман. — Государственное сопровождение появилось только в 2015 году: были объявлены две программы по линиям министерства просвещения и министерства социальных услуг. Это произошло благодаря инициативе снизу.
В Израиле государственное постинтернатное сопровождение ведется от 18 до 25 лет, НКО предлагают услуги до 30 лет. Обычно с ребенком начинают общаться за год до окончания школы — и готовят его к выходу не на работу, а в армию: в Израиле она обязательна для всех. Одна из главных задач как для государственного сопровождения, так и для негосударственного, — помочь юношам и девушкам попасть в армию и достойно там отслужить.
— Это еще один важный институт социализации в стране, — говорит Гельман. — Более того, таких льгот у сирот в Израиле, как в России, нет: квартиру, например, такому ребенку не дают. Гораздо больше льгот в армии.
Постинтернатное сопровождение, считает Гельман, нужно для всех, но организация, по сути, отбирает детей, которым будут оказываться услуги: из всех будущих выпускников, с которыми начинают работать, организация выбирает тех, кто будет продолжать с ними контакт. Человек, который получает услугу постинтернатного сопровождения в Lamerhav, часто имеет сразу двух менторов: профессионала и волонтера. Они разделяют свой труд: например, есть тот, кто специализируется на экономических услугах, и есть тот, кто в большей степени выполняет функцию наставника. По словам Гельмана, встречи с подопечными носят регулярный характер: примерно два раза в неделю.
— И первые год-два для нас задача — выяснить, чего наш подопечный хочет, — говорит Гельман.
— Понять, что хочет человек, который никогда ничего не хотел, очень сложно и важно.
В этом понимание специалистов сходится и в Израиле, и в России.
Авторы: Сергей Гурьянов, Елена Максимова, Ирина Аргинская
Годовой отчёт для Фонда Тимченко — это возможность рассказать обществу о своей работе: о результатах, достижениях и перспективах реализации программ, о развитии и дальнейших устремлениях
